Среди наркоманов встречаются и 11-летние дети
В Алматы проблема наркотиков набирает обороты. Буквально каждую неделю заголовки о пойманных закладчиках среди барменов, поваров, особенно – среди несовершеннолетних. Всего с начала года из незаконного оборота изъято свыше 60 кг наркотических средств, в том числе 7,5 кг синтетических наркотиков, передает Politic со ссылкой на КазТАГ.
Буквально вчера журналист Михаил Козачков написал, что по его опыту нахождения за решеткой становится понятным, что главная проблема страны прямо сейчас – это наркотики. Из восьми сокамерников М. Козачкова «четверо уже осуждены за меф и кокс. К ним относятся плохо, называют барыгами и напрягают».
Главный редактор газеты METRO Асет Матаев взял интервью у общественного деятеля, волонтера проекта Narkostop Жанны Нурсеитовой по текущей ситуации с наркотиками в Алматы.
- У нас большая проблема – это наркотики. Рассказывают истории, что 13-14-летние школьники употребляют наркотики.
- Самый молодой наркоман, которого мы встречали за это время, – это ребенок 11 лет. Он на трамадоле. Большая победа – это то, что трамадол наконец включили в список лекарств, которые относятся к наркотикам. До этого года данное средство отпускали свободно, никакой ответственности аптеки не несли, только небольшой штраф могли наложить на продавца.
- Молодежь, в том числе молодые девушки, в клубах употребляют наркотики. Это ведь наш генофонд. Мы будем иметь большие проблемы через 15-20 лет, даже если человек бросит.
- Синтетическая наркомания – это болезнь благополучных людей. Ее употребляют дети от скуки и на вечеринках, то есть они подсаживаются на эмоции радости. У синтетического наркомана нет 20 лет, он умирает от цирроза печени через 12 лет, а ментальным инвалидом человек становится через три-четыре года – он теряет способность планировать даже завтрашний день. Человек зачастую впадает в эмоциональную агрессию.
Это необратимый процесс. Нет такого правила, что человек, получив витамины, возвращается к состоянию до наркотиков. Синтетический наркоман – это ментальный инвалид на всю жизнь. Максимум, что он может делать – это подметать, мыть полы.
Я хочу сказать, что среди государственных служащих встречаются мефедроновые наркоманы. Сейчас идут дискуссии касательно того, надо ли проверять на наркотики военнослужащих, полицейских. Я считаю, что нужно, даже не смотря на коррупцию. Я не готова жить в обществе, где законы исполняют и придумывают синтетические наркоманы. Это приравнивается тому, что мы едем в машине, где за рулем сидит человек в бессознательном состоянии.
- Среди чиновников высокого ранга тоже встречаются наркоманы?
- Я не знаю. Но от реабилитологов в частных приватных беседах говорили, что были прокуроры с прокуратуры такого-то города, вице-министр и так далее. Это очень страшно.
- Вся страна, получается, употребляет наркотики?
- Вся страна – нет. Но, согласно исследованию, которое проводили в прошлом году, среди молодежи в возрасте от 14 до 29 лет, учащихся колледжей и вузов – то есть очень узкая выборка – 10% употребляют наркотики. Это только те, кто открыто признавались. На самом деле, наверное, цифры куда больше.
В мире синтетическая наркомания признана пандемией, так как имеет аналогичную скорость распространения. Один синтетический наркоман в год подсаживает около пяти людей на наркотики. С такой прогрессией растет число наркоманов.
Вы говорите про будущий генофонд. Настоящий генофонд уже страдает! Девушки становятся бесплодными. И может это и хорошо, так как если потом рожать ребенка – то этот ребенок уже рождается наркоманом.
У нас в вопросах зависимости очень необразованное общество. Есть установленный факт о том, что зависимость бывает генетической и приобретенной. Хочу прояснить, что ген зависимости един, но в какую зависимость это перейдет – игроманию, алкоголизм, наркоманию и другую – это вопрос. Учитывая, что почти все мы родом из СССР, то у многих ген зависимости и склонность есть если не у 100%, то у 90% наверняка. У нас как у нации нет иммунитета. Но лучше не испытывать судьбу и себя на то, хватит ли силы воли (примечание METRO - тест на зависимость можно сдать в медицинских лабораториях, стоимость составляет в районе Т200 тыс.).
Самое страшное – у нас негде лечить наркоманов. Государственная клиника сильная в Павлодаре – там сильные специалисты, другим городам повезло меньше. К сожалению, нет стандартов. Есть частные клиники, но их деятельности никакими законами не регламентирована. Эффективность лечения и методика не проверяется. Сейчас мы работаем над этим вопросом.
Зависимость – это болезнь психическая. Наряду с препаратами требуется квалифицированный аддиктолог – это шанс на то, что человек сможет жить с этим. Но сама наркомания как болезнь не лечится. Аддиктолог может скорректировать поведение человека, чтобы он жил нормально. Сейчас неизвестно, сколько в стране аддиктологов и насколько покрыта эта потребность.
Есть заблуждение среди родителей наркоманов, что они после курса реабилитации смогут забрать своих детей, здоровыми от наркомании. Это заблуждение. Статистика излечиваемости такая же, как у рака на последних стадиях, то есть очень низкий процент благополучного исхода.
У синтетической зависимости есть передозировка: она выражается как инфаркт. Вопрос к министерству здравоохранения – почему не анализируется причина омолодевшего инфаркта. Мефедроновая и игровая зависимость также влияет на рост статистики по суициду.
- Среди закладчиков синтетических наркотиков часто встречаются несовершеннолетние девочки и мальчики 14 лет. Они попадают под статью 297 (Незаконные изготовление, переработка, приобретение, хранение, перевозка в целях сбыта, пересылка либо сбыт наркотических средств, психотропных веществ, их аналогов) Уголовного кодекса РК. Минимальная ответственность закладчиков – это 10 лет колонии. Они там пропитываются тюремной романтикой, привыкают там жить и им легче идти на следующее преступление.
- Этому есть 100% подтверждение. В психологии есть четкая история про то, как меняются роли личности по пирамиде Дилтса (примечание METRO – иерархическая модель из взаимно влияющих друг на друга логических уровней, помогающая выявлять причины проблем и найти нужное решение для их устранения). Если человек попадает в общество – то в срок от трех месяцев уже формируются привычки похожие, через шесть месяцев – уже появляется 100% идентичность.
В рамках проекта мы сейчас продвигаем альтернативные меры наказания. Так как через 10 лет осужденный за закладку человек выйдет потерянным для общества, учитывая, что институты социализации у нас не работают. Я не говорю, что надо простить этих людей. С точки зрения интересов общества мы предлагаем надевать на осужденных людей браслеты, а также обязывать их к общественным работам и иным альтернативным мерам наказания с учетом их навыков. Параллельно включать в курс изучение книг. В итоге мы не получим новых преступников, а наоборот их исправим.
Наркотик «мефедрон», по различным сообщениям, как производится в нашей стране, так и завозится из-за рубежа.