Казахский понт

На скудном казахстанском рынке капитала сейчас работают две площадки. Это KASE и AIX (Astana International Exchange) – биржа международного финансового центра «Астана». Наличие сразу двух структур, работающих с одним и тем же набором ценных бумаг, дезориентируют инвесторов и эмитентов, считают экономисты и финансовые аналитики. В целом, экспертное сообщество негативно оценивает работу МФЦА, называя его неудавшимся проектом, который «проедает» миллиарды налогоплательщиков. Своим мнением они поделились с корреспондентом Politic.

Большая доля KASE – 51% принадлежит Национальному банку страны и меньшая часть – 49% – частным инвесторам. Биржа всегда играла роль локальной структуры, которая торгует валютой, ценными бумагами.

AIX – «дочка» финансового центра «Астана». То есть эта биржа полностью принадлежит государству. Свою работу она начала в ноябре 2018 года. Ее планировали как проект для расширения несырьевых доходов страны и в первую очередь биржу настраивали на международных инвесторов и крупные иностранные компании. А задача материнской организации – привлекать инвестиции в экономику страны.

Для инвесторов и эмитентов, то есть компаний, выпускающих ценные бумаги, разделение фондового рынка между двумя площадками несет лишь неудобства, говорит экономист, экс-советник председателя Нацбанка Айдархан Кусаинов. На бирже МФЦА действует британское законодательство. Оно и понятно – торговая площадка ведь для зарубежных компаний и инвесторов. Но как быть тем, кто не заинтересован в использовании английского права? Идти на KASE, где действует казахстанское законодательство? Тогда для чего государство вкладывается в финансовый центр? Именно это и смущает всех инвесторов и эмитентов, утверждает Айдархан Кусаинов. Они попросту не могут понять, как страна планирует развивать рынок капитала.

«В МФЦА английское законодательство, но вроде там есть преференции. На KASE все более проще и понятнее – там наше законодательство. Это вопрос даже не конкуренции, это вопрос ступора. Ни эмитенты, ни инвесторы не могут понять, как страна собирается рынок капитала развивать – через английское законодательство, или по-нашему.

Вообще у нас рынка капитала нет. Его надо развивать. Две биржи на рынке – это реально мешает его развитию, потому что возникает неопределенность и непонятность позиции страны в том, как она собирается развивать рынок капитала. В связи с наличием этих двух структур у нас возникают противоречия с точки зрения инвестора и с точки зрения эмитента. Не всегда понятно – либо идти в KASE размещаться, либо идти на МФЦА», – считает экономист Айдархан Кусаинов.

По его словам, даже если казахстанские инвесторы и эмитенты захотят размещаться на бирже МФЦА, то для этого им придется нанимать отдельный штат сотрудников, которые владеют английским.

«С одной стороны всем понятно, что нашим отечественным компаниям идти в МФЦА бессмысленно по большому счету. Опять же – английское законодательство. На английский все переводить – морока, либо надо иметь иностранных юристов. Но опять же, если государство такие огромные деньги туда «всаживает», то вроде как надо идти туда. Но это дорого. К примеру, вы – инвестиционный дом, брокерская компания, и, чтобы вам работать на МФЦА, вам нужны отдельные ребята. То есть, по сути, вам нужны два брокера, два штата», – констатировал Кусаинов.

Экономист, экс-глава акционерного общества «KEGOС» Асет Наурызбаев придерживается того же мнения. Эксперт считает, что рыночные образования, разумеется, должны быть. Если рынок «тянет» 3-5 бирж, то пусть они живут. Но для нашей страны даже две биржи – роскошь и все по той же причине.

«Дело в том, что рынка капитала у нас нет. У нас KASE не работает на полную мощность. У них очень большие резервы по технологиям и очень небольшой объем эмитентов. На МФЦА чисто государственные размещения, такого большого потока эмитентов и инвесторов не вижу. Чтобы выпустить бумаги и пойти на МФЦА их разместить – что-то я не видел ни одного такого рыночного случая. KASE у нас живет за счет того, что торгует валютой и немного торгует инструментами. И МФЦА – проедает государственные деньги. Вот и вся история», – обрисовал картину экономист Асет Наурызбаев.

Эксперт недавно лично столкнулся с неэффективностью МФЦА.

«Из личного опыта скажу: совершенно недавно я звонил в МФЦА, мне нужно было создать компанию со сложными корпоративными процедурами. В первую очередь, чтобы акционерное соглашение автоматически исполнялось. Я столкнулся с полным непониманием, отсутствием любых идей, как это реализовать. Зачем нам такая площадка, на которой мы не можем простые вещи как соглашение акционеров реализовать?», – задается вопросом специалист.

Экономист Арман Бейсембаев тоже в недоумении: зачем создавали биржу при МФЦА, когда можно было воспользоваться готовой площадкой KASE? Ведь можно было доработать уже имеющуюся биржу, а не создавать новую квазигосударственную структуру.

«Зачем создавали МФЦА? Неужели нельзя было воспользоваться готовой инфраструктурой KASE и вам нужно было с нуля создавать МФЦА? У нас всегда чиновники хотят что-то сделать, но не хотят пользоваться имеющейся инфраструктурой и обязательно создают дополнительную квазигоскомпанию, выделяют на это деньги. И это при том, что уже есть готовая инфраструктура, которой можно спокойно пользоваться, доведя ее до ума. Неужели нельзя было довести KASE до ума, изменить под нее закон, забрать ее в столицу, в конце концов переименовать KASE в МФЦА? Нет же, им надо обязательно создавать новую структуру. А для чего она, зачем – непонятно. Что, в рамках KASE нельзя было лондонское право внедрить?», – вопрошает экономист Арман Бейсембаев.

Много вопросов вызывает и непрозрачная работа самого МФЦА. На сайте структуры нет никакой финансовой отчетности. Но по годовому отчету республиканского бюджета удалось узнать, что центр очень дорого обходится нам. Так, в 2019 году из бюджета выделили 20 миллиардов тенге. В этом году планировалось перечислить чуть меньшую сумму – 13 миллиардов.

«Проблема МФЦА всем известна. Они тратят колоссальные деньги на свое содержание, платят огромные суммы иностранным судьям, которые, честно говоря, ничего не делают. Целый арбитражный суд у них там сидит. Зачем мы держим дорогих судей, если инвесторов там не видно? Не видно, чтобы они проводили какие-то сессии по привлечению эмитентов, маркетинга.

Все траты на МФЦА необоснованные, потому что нет никакой госфункции в обеспечении структуры рынка ценных бумаг. Это должна быть рыночная функция. То есть вы выпускаете ценные бумаги, вы платите комиссию той бирже, которая дешевле. Но в данном случае нет такого. Есть некие мифические задачи у этого МФЦА, которые никто не понимает на рынке. Они просто тратят госденьги, содержат на них дорогих судей, содержат собственную дорогую структуру. Зачем? Если компания себя не окупает, то она не нужна», – считает экономист Асет Наурызбаев.

Действительно, зачем стране проект, от которого нет «выхлопа»? KASE, к примеру, находится на самоокупаемости и не требует бюджетных денег. Если к тому же учесть коронакризис, то вопрос эффективности этих расходов встает очень остро.

«Существование МФЦА нецелесообразно. Траты неэффективны. В этом вся проблема. МФЦА как проект, я считаю, смысла не имеет. Он неэффективен как направление развития рынка капитала. Самим своим присутствием и своим существованием он сильно смущает всех вокруг в отношении стратегии страны – чего страна хочет от рынка капитала. Рынок как раз не может раскачаться из-за того, что есть МФЦА.

Когда открывали центр, говорили, что у нас будет как в Лондоне, что мы будем жить как в Дубае, если финансовый центр будет как в Дубае. Но МФЦА – это совершенно искусственный, бессмысленный с любой точки зрения проект. Это понт казахский. В этом плане он очень сильно вредит рынку», – резюмировал экономист, экс-советник председателя Нацбанка Айдархан Кусаинов.

Казахский понт… Ассоциативный ряд «витринных» проектов может продолжить абсолютно каждый из казахстанцев (привет из 2017 года).