«Дело акимов»: почему следствие и суд не учли алиби Мурата Имандосова?

Как известно, группа чиновников из администрации Кызылординской области была приговорена к длительному сроку по обвинению в «хищении 80 млн тенге, выделенных на Арысь». После тщательного изучения дела всплывают любопытные детали, которые ни следствие, ни суд почему-то не учли, передает Politic со ссылкой на zakon.kz.  

Пункт 1 ст. 24 УПК РК гласит: «Суд, прокурор, следователь, дознаватель обязаны принять все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств, необходимых и достаточных для правильного разрешения дела». То есть важную роль в установлении причастности подозреваемого, обвиняемого или подсудимого к уголовному делу играет его алиби. На языке полиции, «алиби» – это обстоятельство, отвечающее на вопрос о местонахождении подозреваемого в момент преступления.

В «деле акимов» не был принят во внимание тот факт, что бывший заместитель акима Кызылординской области Мурат Имандосов находился за сотни километров от места действия.

Напомним фабулу истории. Для начала возьмем ответ руководителя Кызылординского областного управления по мобилизационной подготовке Асылбека Шаменова следователю.

«8 августа 2019 года меня пригласили в кабинет Мурата Имандосова, занимавшего на тот момент должность заместителя акима области, и поручили перечислить по 20 млн тенге четырем фирмам, занимающимся восстановительными работами в Арыси».

Асылбек Шаменов после встречи с Муратом Имандосовым якобы вызвал руководителя фонда «Сыр мейірімі» Сапуру Абдрахимову и руководителя областного управления строительства, архитектуры и градостроительства Мухамедису Альсерикова, и передал им поручение заместителя акима. Но именно в это время, то есть 8 августа, заместитель акима области Мурат Имандосов не мог находиться в своем кабинете в Кызылорде. Его даже в области не было. Мурат Имандосов находился в командировке в городе Арыси с 6 августа по 18 августа 2019 года. Вечером 8 августа, в день, когда Шаменов заявил, что был в кабинете у замакима, Мурат Имандосов выехал из Арыси и ночевал в одной из гостиниц в Шымкенте. Документы, подтверждающие его командировку, он передал следственным органам для доказательства собственного алиби. Органы уголовного преследования приложили этот документ к делу, однако при вынесении основного приговора данный факт почему-то не был учтен. Возникает логичный вопрос: почему? Объяснение, видимо, кроется в дальнейшей цепочке событий.

Свидетель Асылбек Шаменов неоднократно менял свои показания как во время следствия, так и в ходе суда. Как показывает практика, первые показания, которые обвиняемый, подозреваемый или свидетель дают в ходе расследования, имеют большее значение и должны быть сопоставлены с последующими. Однако сколько бы раз Асылбек Шаменов не менял свои показания, противоречия с первым его ответом ни у кого не вызывали подозрений. Например, в первом ответе Асылбека Шаменова говорится: «…когда я вошел в кабинет Мурата Имандосова там сидели два человека. Предположительно, это были специалисты строительного управления». Но имена и внешность этих двух конкретных людей он не запомнил. А в ходе суда Шаменов заявил, что «из кабинета вышли два человека». Опять же, про их личности он ничего не мог рассказать. Почему в ходе расследования такого важного уголовного дела факт присутствия этих двоих был опущен? Почему следователь и дознаватель не установили личности этих двух «силуэтов» из показаний Шаменова и не допросили их? Разве не эти две «загадочные души» были ценными свидетелями, которые связывали бы Мурата Имандосова по рукам и ногам?!

В ходе суда Мурат Имандосов спроси: «Получается, я вызвал вас в кабинет?». Шаменов ответил: «Нет, позвал ваш помощник». А бывший помощник Имандосова М. Таскараев, полностью оправдавшийся во время следствия, свидетельствовал о том, что Шаменова в кабинет не вызывали, и в тот день Имандосов находился в командировке. Однако суд не принял во внимание подтверждающие документы и представленные помощником доказательства. В пункте 4 ст. 19 УПК РК четко прописано, что «обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и должен быть подтвержден достаточной совокупностью допустимых и достоверных доказательств». Но в данном случае этот пункт, похоже, был проигнорирован.

Учитывая, что основанием для признания «преступником» бывшего заместителя акима области Мурата Имандосова является утверждение экс-акима К. Искакова об «умысле», донесенном до Альсерикова, возникает закономерный вопрос: почему Асылбек Шаменов, который пошел на то же самое, то есть довел эту задачу до следующего этапа и скоординировал ее, не будет привлечен к ответственности?

У Мурата Имандосова возникают сомнения в законности обвинений, предъявленных в ходе следствия и суда. П. 3 ст. 19 Уголовно-процессуального кодекса гласит: «Неустранимые сомнения в виновности подозреваемого, обвиняемого, подсудимого толкуются в их пользу. В пользу подозреваемого, обвиняемого, подсудимого должны разрешаться и сомнения, возникающие при применении уголовного и уголовно-процессуального законов». Но Фемида будто бы заняла позицию обвинителя.

От кого же все-таки поступило поручение Асылбеку Шаменову «о переводе денег на счета четырех фирм»? Органы уголовного преследования и суд не нашли ответа на этот вопрос, а может быть даже и не пытались найти его.

Зато Асылбек Шаменов, который неоднократно менял показания и способствовал доведению «дела акимов» до финиша, отделался лишь ролью свидетеля. Более того, каким-то образом вслед за этими событиями у него случился карьерный взлет.

Одно только последнее обстоятельство невольно наводит на самые разные мысли по «делу акимов»…